Специальный репортаж: научно-исследовательская машина Большой Фармы застопорилась

Бен Хиршлер, Кейт Келланд

19 минут чтения

ЛОНДОН (Рейтер) - В свои 28 лет Дункан Кейси уже прошел путь от университетской научной скамьи до мира исследований в сфере большой фармацевтики и обратно. Сейчас он работает в лаборатории Имперского колледжа, расположенной за знаменитым лондонским Музеем науки, и не питает иллюзий относительно перспектив исследователей в фармацевтической промышленности.

Аспирант Дункан Кейси смотрит на трехмерную графику взаимодействия между клеточной мембраной и молекулами лекарств в лаборатории Имперского колледжа в Лондоне, 28 мая 2010 года. REUTERS/Paul Hackett

«Подразделение, в котором я раньше работал, — офис GlaxoSmithKline в Харлоу — сейчас закрыто», — говорит Кейси, одетый в фирменные защитные очки и белый халат и работающий над синтетической химией. «Раньше это была работа на всю жизнь. Теперь это работа до следующей реструктуризации».

Во всем западном мире крупная фармацевтическая компания сокращает количество ученых, нанимаемых в ее лабораториях, и деньги, которые она тратит на исследования и разработки. Охота за новыми лекарствами продолжается, но мужчины и женщины в белых халатах, традиционно считающиеся источником жизненной силы индустрии, уже не так неприкасаемы, как раньше.

Похожая история происходит в исследовательских лабораториях GSK.L компании GlaxoSmithKline в Вероне, где разговоры за обедом могут быть явно мрачными. Glaxo закрывает итальянское предприятие, сокращая 500 рабочих мест в рамках программы сокращений, призванной повысить отдачу от НИОКР. Многие ученые чувствуют себя в затруднительном положении или задаются вопросом, почему они вообще пришли в эту профессию.

«Печально, но это факт, что за науку больше не платят», — говорит одна молодая исследовательница, которая не назвала свое имя, опасаясь поставить под угрозу свои будущие перспективы в отрасли. «Сегодня во время обеденного перерыва обсуждался вопрос, чему бы мы пошли учиться, если бы нам снова исполнилось 18 лет и мы выбрали университетские курсы. Лишь немногие из нас сказали, что по-прежнему будут получать научную степень».

На другом берегу Атлантики, в Кембридже, штат Массачусетс, Адриану Ивинсону, директору Гарвардского центра NeuroDiscovery, каждый раз, когда он выглядывает из окна, вспоминается перемены, происходящие в отрасли. Через дорогу в «великолепных, современных лабораториях» больше не находится команда нейробиологов MRK.N компании Merck & Co Inc. «Они построили его всего несколько лет назад, и там была замечательная нейрогруппа», — говорит Ивинсон. «Теперь их больше нет».

Масштабы изменений трудно игнорировать.

Американские фармацевтические гиганты Pfizer Inc, PFE.N и Merck сократили тысячи рабочих мест после приобретения в прошлом году более мелких конкурирующих фирм. Британско-шведская фирма AstraZeneca планирует закрыть свои исследовательские лаборатории в Чарнвуде в центральной Англии к концу 2011 года, что приведет к потере до 1200 рабочих мест; ее шведское исследовательское подразделение в Лунде также закроется. В Японии компания Astellas Pharma Inc 4503.T объявила о планах ограничить расходы на исследования.

Сэм Исали, управляющий партнер OrbiMed Advisors (одна из крупнейших в мире инвестиционных компаний в области здравоохранения), под управлением которой находится около 5 миллиардов долларов, ожидает, что занятость в 14 крупных фармацевтических компаниях в США, Европе и Японии упадет примерно на 20 процентов в период между Это означает, что в фармацевтическом бизнесе исчезнет около 200 000 рабочих мест – не только в сфере исследований, но также в сфере продаж и бэк-офиса. «Руководству этих компаний приходится приносить пользу своим акционерам, поэтому они сокращают штаты, совершают приобретения или диверсифицируют», — говорит Исали.

Одним из факторов, заставляющих крупные фармацевтические компании переосмыслить свою бизнес-модель, является огромное количество патентов, срок действия которых истекает в течение следующих пяти лет. Поскольку патенты на таблетки-блокбастеры, отпускаемые по рецепту, такие как лекарство от холестерина Lipitor от Pfizer стоимостью 12 миллиардов долларов в год и таблетка от изжоги Nexium от AstraZeneca стоимостью 5 миллиардов долларов, наверняка ринутся по сниженным ценам и снизят прибыль. По данным IMS Health, ведущего мирового поставщика данных о рецептурных лекарствах, до 2015 года продукты с объемом продаж более 142 миллиардов долларов столкнутся с конкуренцией подражателей. Это самый большой «обрыв» срока действия патентов в истории фармацевтической промышленности.